Инфа не свежая и свежак тоже. Примечательно!
Австралийский профессор «вырастил» на руке третье ухо, работающее по Wi-Fi
Стеларк, австралийский художник и профессор анатомии
Как подключить микрофон внутри тела ко всему Интернету
Начинить живое ухо работающей электроникой оказалось сложнее, чем можно представить. «Сейчас люди смотрят научно-фантастические фильмы, читают о последних исследованиях, и их представления искажаются. Воплотить фантастические идеи в реальных условиях оказывается не так просто», — говорит Стеларк.
«Проблемы есть в том, чтобы поместить внутрь микрофон без внешних проводов, поставить батареи и необходимые платы. Мы говорим не о маленьком чипе, которым расплачиваются на кассах, а о целой Wi-Fi системе. Когда ты зашиваешь микрофон под кожу, надо соорудить над ним нечто вроде ушной раковины, чтобы он мог воспринимать звук. Надо предусмотреть, как заряжать батарею внутри уха. Теоретически, это возможно, но сделать все миниатюрным и уместить внутри раковины — серьезная проблема. Это очень непросто, начиная даже с того, чтобы просто убедить хирурга взяться за дело. А мы еще планировали внедрить GPS-датчики, чтобы слушатель мог понять, где сейчас находится ухо».
Стеларку вживили микрофон во время одной из операций. Какое-то время он работал нормально — звук передавался без проводов и был довольно четким, несмотря на бинты поверх уха. Но на тот момент не все системы были беспроводными — провода буквально торчали из под кожи. Через несколько недель на руке началась инфекция. Хирургам срочно пришлось проводить еще операцию, чтобы извлечь микрофон. При этом они чудом сохранили ухо живым.
Стеларк говорит, что не заинтересован в практическом и утилитарном применении. «Художник — это не про пользу. Это о воображаемом, интуитивном, об эстетических жестах».
Но после того, как участок для операций был перенесен на внутреннюю сторону предплечья, наука и медицина извлекли свою выгоду. В 1996 году хирурги говорили Стеларку, что подобных операций никогда не проводилось. «Но оказалось, что во второй операции конструкция уха была создана на самом анатомически безопасном участке тела. С тех пор я слышал о трех или четырех похожих процедурах. Ухо реконструировалось на руке пациента, чтобы потом его можно было пересадить на голову — если, например, орган был потерян в несчастном случае или вообще отсутствовал с рождения», — рассказывает Стеларк, — «Это все интересно, но не так важно для меня. Не надо оправдывать искусство приписыванием ему утилитарных достижений».
Если художники не гонятся за пользой, то хотя бы ищут смысл. Проект с третьим ухом начинался как размышление об устаревании человеческого тела и намеренном выходе за рамки архитектуры, которую создала эволюция. Теперь третье уха Стеларка — это попытка сделать интернет-орган и провозгласить — разум человека больше не локализован в рамках одного биологического тела. Он может быть распределен по телам других людей.
«Чем больше перфомансов я устраиваю, тем меньше уверен, что вообще существует некий разум в привычном метафизическом смысле. Интеллект — просто слово. Витгенштейн однажды сказал, что мышление не обязательно расположено в голове, оно продолжается в губах, когда мы говорим, в руках, которыми пишем. Нельзя написать книгу только у себя в голове. Мышление — это механический процесс перевода плывущих мыслей в слова и затем в некий медиум — на экран компьютера или лист бумаги. А присутствие во время действия — это нечто, что мы приписываем себе задним числом.
Но важно не то, что внутри чьей-то головы. Важно то, что происходит между всеми нами».
Идея перформанса — это распределенное сознание.
Ты доверяешь свои органы чувств людям, находящимся далеко от тебя, но при этом сам разделяешь с ними свое присутствие. Тело чувствует себя разделенным и распределенным, как будто в тебе несколько сознаний. И вот что мне интересно. Почему мы действуем как биологическое тело только в одном определенном месте? Почему бы не делиться своим телом с людьми из других мест? Почему не взаимодействовать с миром глазами и ушами других людей? В какой-то степени, мы уже это делаем. Вы в Москве, я в Петербурге, но мы общаемся в реальном времени с помощью беспроводных технологий. И не такой уж большой остался шаг — поместить беспроводные технологии себе в голову. В ближайшем будущем нейроимплантаты позволят нам общаться без экранов и внешних устройств. Мы сможем говорить с другими внутри себя. Постоянно».
Практическая польза — тоже в каком-то смысле философское понятие. Для чего мы должны двигать науку? Чтобы жить лучше и лучше? Или просто чтобы двигать дальше и дальше. В любом случае, если спросить себя «зачем» несколько раз подряд, мысль упрется в тупик или рекурсию, а ответа так и не будет. Возможно — практическая польза нужна нам, чтобы стать счастливыми в одном моменте. Но Стеларка эта мысль только посмешила:
«А что вы имеете в виду под “счастьем”? Большинство технологических, эволюционных, социальных достижений — это результат физически тяжелых испытаний, рискованных процедур и экспериментов. И у них нет ничего общего с понятием “быть счастливым”. Конечно, если все эти разработки принесут нам какое-нибудь удовольствие в качестве побочного эффекта — отлично. Но быть счастливыми — по-моему, это последнее, о чем нам стоит думать».
